- У «Лимуда» с Керетом давние партнерские отношения, – рассказывает исполнительный директор «Лимуд FSU» Роман Коган. – Мы участвовали в проекте по переводу этой книги на русский язык – помогли найти часть финансирования. И очень хотелось, чтобы книга была впервые представлена российскому читателю именно на «Лимуде». Мы рассматривали разные варианты городов, и лучше всего в график Керета вписался именно Петербург. Я очень рад, что так сложилось, ведь Петербург – читающий город, который сможет по достоинству оценить творчество Керета. Мы все очень благодарны Керету. Какое-то время назад он попал в аварию, до сих пор страдает от болей и несколько месяцев никуда не выезжал. И то, что он все же приехал к нам, мы рассматриваем как жест уважения к нашему проекту.
Рассказывает Юлия Патракова, преподаватель иврита, переводившая встречу с Керетом на «Лимуде».
– Я считаю Этгара Керета великим писателем. С его текстами работаю уже 10 лет. У меня нет ни одного класса, который не читал бы Керета! Но переводить его для публики?! Я была в шоке. Не каждый день ты переводишь живого гения! Я так нервничала накануне, что сжевала, как банан, целую палку колбасы!
Но Керет оказался очень скромным, умным, грустным, «европейским». При встрече с ним ни за что не скажешь, что это человек, у которого на обложке книги крупными буквами написано: «Гений». Первое, что он мне сказал: «Юля, я говорю быстро и нечетко, об этом у меня даже есть справка от врача! Если не успеваешь, не стесняйся похлопать меня по плечу!».
Было видно, что Этгар рассказывает о своей новой книге не впервые. Но он говорил очень искренне и глубоко, делясь с публикой глубоко личными воспоминаниями.
Расскажу то, что особенно запомнилось.
Девочка из гетто и юноша, ночевавший в борделе.
По словам Керета, самым сильным детским воспоминанием его мамы была жизнь в Варшавском гетто. Никаких книг там не было. И родители рассказывали ей перед сном истории. И она решила, что тоже будет рассказывать истории своему сыну. Делала она это легко и красиво. Иногда ее подменял папа, но рассказывал в основном... про мафию и проституток! Когда Керет подрос, то спросил у отца, откуда такие необычные темы? Тот ответил: «Я не умею сочинять. Могу рассказывать только истории из жизни. Но о чем я мог тебе рассказать? О том, как 620 дней сидел в землянке, и каждый мой шаг был шагом смерти? О том, как на моих глазах сестру замучили до смерти фашисты, но она не выдала, где находится ее семья? Как после войны я пытался проникнуть в Израиль, но меня депортировали обратно в Европу? И я решил, что расскажу о менее страшном. О том, как я занимался контрабандой оружия в Израиль из Италии с помощью мафии. Денег у меня не было, и поначалу я ночевал в парках. Мафиози, не желая, чтобы я дискредитировал их своим нищенским образом жизни, определили меня на ночлег... в бордель! Это было место, где я впервые в жизни мог смело сказать, что я еврей, где меня никто не унижал, и где люди, даже убивая друг друга, делали это с сожалением – по сравнению с фашистами это уже шаг вперед...»
Рассказы родителей сформировали у Керета представление о том, что такое придумывать истории и относиться к ним с иронией.
Отец оказался сильнее писателя
Книга «Семь тучных лет» изначально вышла не на иврите, а на английском. Как это вышло? Этот вопрос, разумеется, задали Керету на встрече. Он ответил искренне и подробно. В книге много рассказывается о сыне автора, Льве (сейчас мальчику 10 лет). И не всегда это благовидные подробности – например, в одном из рассказов мальчик лжет. И Керет решил, что будет правильным спросить у сына разрешение на публикацию. Ребенок ответил неожиданно твердо: «нет». Керет растерялся, но потом придумал компромисс: издать книгу за границей. Сын поинтересовался: «А тебе за это заплатят?». «Разумеется», – ответил писатель. И тогда сын ответил согласием, все равно за пределами Израиля он ни с кем не знаком. И Керет отдал изначальную, ивритоязычную версию книги на перевод и доработку. Она вышла на английском, потом была переведена на другие языки. В законченном виде книга «Семь тучных лет» не существует на иврите!
По словам Керета, оказавшись перед дилеммой – быть хорошим писателем или хорошим отцом, он выбрал второе. Удивительные уважение и чуткость по отношению к своему ребенку! Отчасти это связано с имеющимся опытом: жена Керета, Шира Гефен, дочь крупнейшего израильского детского поэта Йонатана Гефена, в детстве страдала от того, что, благодаря книгам отца, совершенно незнакомые люди знают мельчайшие подробности ее жизни. Это, с одной стороны, вызывало ощущение гордости, но, с другой стороны, девочка чувствовала себя преданной, ибо глубоко личные моменты общения между дочерью и отцом оказывались выставлены на всеобщее обозрение.
Как стать хорошим писателем? Рекомендации Керета
Во время встречи Керета спросили о том, кто из писателей оказал на него наибольшее влияние. Керет назвал Кафку. И мне очень понятно, почему, для меня проза Керета, это, в первую очередь, мрачный абсурд нашего бытия. Также Керет поделился с публикой десятью правилами, как стать хорошим писателем. Мне запомнились два:
- Пиши, как ты считаешь нужным, а не так, как другие великие писатели. Ибо, если ты будешь писать как Гоголь, то в мире будет как минимум один человек, который делает это лучше тебя.
- Давай читать свою прозу не тем, кого считаешь специалистами, а тем, кому эта проза точно понравится.
Какое ты животное?
Рассказывает Таня Львова, член оргкомитета «Лимуда»
С Керетом у меня связана замечательная история. Пять лет назад на семинаре для оргкомитета «Лимуда» в Израиле писатель прочитал участникам свой рассказ «Какое ты животное?». Рассказ мне запомнился. Очень захотелось использовать его для занятий, но как? В сети текст не выложен, раздобыть его, находясь в России, было невозможно. Но я нашла в Ютубе запись, где этот рассказ на английском языке читает какой-то оскароносный актер, тут же вспомнился мой юношеский опыт аудирования. С помощью англоязычных друзей я расшифровала текст, перевела его на русский, и мы с большим удовольствием читали и обсуждали его в семейном лагере.
На «Лимуде» я рассказала эту историю Керету, и он был очень тронут.
Фото: Limmud FSU