– Господин посол, поскольку «Биробиджанер штерн» единственное в России периодическое издание, выходящее на русском и идише, то и первый вопрос – об этом языке. Вызывает ли у вас идиш какие-то чувства?
– Воспоминания о детстве… Я рос в Риге, городе со своей еврейской историей… Помню, родители брали меня с собой на семейные торжества к друзьям, на еврейские свадьбы, где люди пели на идише – про еврейское счастье, другие песни, мелодии которых мне знакомы, я и сейчас узнаю их. Но о чем они пели? Кроме некоторых слов я не понимал.
Для молодых израильтян в большей степени идиш не существует. Но в Израиле есть научное сообщество, творческая среда, театр «Идишпиль», например, где идиш живет и развивается. Евреи-ортодоксы говорят на идише в быту.
Идиш – это замечательный фольклор, литература, но кроме него есть и другие еврейские языки, ладино, например, которые нуждаются в поддержке, если мы не хотим, чтобы они исчезли. У евреев – выходцев из Йемена, Эфиопии, Ирака тоже есть свой еврейский язык. Но идиш – это часть нашей судьбы, часть нашей души. Он не исчезнет – это несомненно. Может, потеряет часть своей красоты, но останется. Надо только больше энтузиастов, которые будут более активно распространять его современными методами.
– Сами вы не говорите на этом языке?
– Люди моего поколения обычно перенимали идиш от бабушек и дедушек. Так получилось, что я рос без них… Родители отца попали из Черновцов в гетто в Транснистрии… Дед пропал во время Холокоста. Бабушка чудом осталась жива, но я ее почти не помню, она умерла, когда я был совсем еще маленьким… Родители матери спаслись от оккупации, от Холокоста – они были депортированы в Казахстан. Они жили в Аккермане. Сейчас это Белгород-Днестровский, Украина, а тогда город контролировался Румынией. Когда туда вошли советские войска, начались чистки НКВД. Семья мамы была депортирована и попала в какой-то аул. Мама выжила, а ее родители – им было примерно столько же лет, сколько мне сейчас, – погибли от голода… У каждой семьи, наверное, есть своя трагичная история.
– Вы присутствовали на открытии в Биробиджане памятной доски японскому дипломату Чиунэ Сугихаре, который работал в Литве, и в 1940 году, вопреки указаниям руководства, выдал транзитные визы более чем двум тысячам еврейских семей и спас их тем самым от Холокоста. Необыкновенной судьбы человек.
– Сугихара, несомненно, великий человек, который очень пострадал – после войны был арестован советскими военными и провел полтора года в лагере, после освобождения прибыл в Японию, был уволен с дипломатической службы, нуждался… Был очень скромный, никому не рассказывал о своем подвиге, и только в конце шестидесятых его, можно сказать, тайна была раскрыта… Холокост в Литве – эту тему невозможно игнорировать. Сугихара действовал в сороковом году, еще до немецкой оккупации, но именно благодаря ему были спасены тысячи жизней.
Биография Сугихары сейчас, к счастью, достаточно хорошо известна, а память увековечена во многих странах. Но важно помнить, что он был не один. День и ночь выписывать визы ему помогала супруга Юкико. Заодно с Сугихарой в Каунасе действовал голландский консул Ян Звартендейк. Его история, к сожалению, менее известна, хотя он, как и Сугихара, тоже получил звание Праведника народов мира.
– Это звание – уникальнейшее понятие, возникшее в Израиле, – вам не кажется, что сейчас у него появилось более широкое значение?
– Во все времена были люди с высоким чувством альтруизма. Они спасают человеческие жизни в опасных условиях, занимаются, например, гуманитарной помощью в горячих точках. Эти волонтеры заслуживают не только внимания, но и оценки своей деятельности, хотя, конечно, не ради наград они это все делают… Да, наверное, Праведник в этом смысле может трактоваться немного иначе, чем имелось в виду первоначально. Но все-таки в оригинале Праведник народов мира – это нееврей, безвозмездно спасавший евреев от Холокоста, зачастую рискуя своей жизнью.
– Вы сказали о том, что идиш обычно наследовался от бабушек и дедушек. А если говорить о семейных традициях, например кулинарных, сохранились ли они?
– Мама готовила отцу блюдо, которое ему очень нравилось. Оно называется точь. Я не стану утверждать, что это еврейская кухня, но оно было популярно среди выходцев из Черновцов. Наверное, маму научила этому рецепту папина мама… Это что-то вроде драников, но готовится в духовке как большая запеканка: тертый картофель, яйца, лук, мука, соль и перец. Признаюсь – мне самому очень нравится это блюдо, и моя супруга теперь готовит мне его.
Вообще мама очень вкусно готовила. Разные блюда с названиями на идише. Форшмак, гефилте фиш, цимес, который я никогда не любил. Куриный бульон, конечно, который считается еврейским антибиотиком. Я помню, «бульон» на идише это «юйх».