- Армейские командиры представили свой прогноз, во что выльется Израилю захват и зачистка сектора Газа – сотни погибших, несколько лет… Считаете ли вы этот прогноз неточным или утрированным?
- Я не могу относиться всерьез к прогнозу, который «утек» в студию 2-го канала телевидения. Я считаю, что существует иной подход и всегда следует проанализировать все альтернативы, заведомо не исключая их.
- Предположим, нам удастся захватить учреждения ХАМАСа, посредством которых он правит в Газе, и свергнуть его режим. Кто придет к власти вместо него? Гражданская администрация, как это было в прежние времена?
- Существует несколько моделей управления сектором после свержения ХАМАСа. И я предложил их кабинету на выбор. По понятным причинам я не вправе говорить обо всем в телестудии, но существует не одна модель, а несколько. После свержения ХАМАСа воинским подразделениям не нужно будет оставаться в секторе Газа, не потребуется реанимировать на деньги израильских налогоплательщиков военную администрацию. Широкая общественность должна осознать, что такие понятия, как «безопасность граждан Израиля» и «режим ХАМАСа в Газе» несовместимы. До тех пор, пока в Газе правит ХАМАС, никакой безопасности у граждан Израиля не будет. Более того – говорю об этом как министр иностранных дел для тех, кто предлагает решить конфликт дипломатическими методами: пока в Газе правит ХАМАС и пока он силен и популярен в (арабских населенных пунктах) Иудеи и Самарии – ни о каких дипломатических шагах не может быть и речи.
- Считаете ли вы, что на нынешней стадии операции возможно свергнуть режим ХАМАСа?
- Несомненно. Именно это я предложил и продолжаю предлагать. При этом я убежден, что предложенная мною модель серьезна и всесторонне обоснована. В ее основе объективные данные и убедительная аргументация. Повторяю: чтобы обеспечить Израилю безопасность и вернуться к дипломатическим методам решения конфликта, мы обязаны разгромить ХАМАС и обеспечить глубочайшие перемены в секторе Газа.
- Но кто же будет им управлять? К примеру, на одном из заседаний парламентской комиссии по иностранным делам и обороне вы предлагали передать ООН контроль над Газой. Насколько серьезно это предложение?
- Очень серьезно – по этому вопросу в МИДе с участием юридического отдела разработан документ, он обсуждался на нескольких заседаниях. Кстати, я не считаю этот документ секретным – его можно передать в СМИ. Известные прецеденты - Косово, Восточный Тимор, Камбоджа. Впрочем, кроме ООН, существуют и другие модели, но обсуждать их публично я не намерен.
- Как, по-вашему, должна завершиться операция?
- Операция должна завершиться тем, что ХАМАС капитулирует, поднимет белый флаг.
- Каково ваше мнение о возможности Совета безопасности ООН утвердить соответствующую резолюцию?
- Обычно любые вооруженные конфликты в нашем регионе, как и в других частях планеты, завершаются резолюцией Совета безопасности. Понятно, что Израиль, со своей стороны, выполнит все условия такой резолюции. Ясно также, что противоположная сторона не станет выполнять никакие ее условия. ХАМАС не выполняет решения международного сообщества. Именно поэтому за Израилем всегда сохраняется право на самооборону. Никто не может лишить нас этого права. Поэтому при всем уважении к ООН (и мы, конечно же, со всей серьезностью отнесемся к резолюции Совбеза) для меня главное – это обеспечение безопасности граждан Израиля и наше право на самооборону.
- Выступаете ли вы против переговоров в Египте, подобно министрам Ципи Ливни и Нафтали Беннету?
- В настоящий момент в военно-политическом кабинете «на столе» три сценария, три модели решения вопроса. Глава правительства и министр обороны полагают, что нужно добиваться соглашения с ХАМАСом о прекращении огня на условиях Израиля. Я считаю, что это приведет к войне на истощение, чего Израиль ни в коем случае не должен допустить. Расплата за войну на истощение будет для нас крайне тяжелой как с военной точки зрения, так и с социальной, как с точки зрения силы духа и выносливости нации, так и на международной арене. Израиль приспособлен к кратковременным войнам, ведущимся с высокой интенсивностью. Короткая война, в результате которой противник разгромлен. Ципи Ливни и Беннет требуют не вести переговоры с ХАМАСом и настаивают на односторонних шагах. Я не верю в односторонние шаги. Девять лет назад в одностороннем порядке Израиль уже реализовал план «размежевания», и мы видим, во что это вылилось. Я считаю, что стратегической целью Израиля должен быть разгром ХАМАСа.
- Но что это значит? Если ХАМАС поднимет белый флаг, будет ли это означать, что он обязуется прекратить обстрелы Израиля? Реальна ли эта цель?
- Да, реальна. Именно ее мы и должны поставить перед собой. Что значит разгромить ХАМАС? Это означает – разоружить его! Лишить возможности обстреливать Израиль, производить ракеты, а также восстанавливать тоннели.
- Чтобы провести такую зачистку, наши войска придется снова ввести в сектор Газа.
- Я считаю, что эту проблему можно решить, причем на это потребуется не период в несколько месяцев и даже не две недели. Я предложил свою модель кабинету и продолжу ее предлагать.
- На ваш взгляд, международная общественность сочтет легитимной еще более интенсивную, мощную операцию, чем эта?
- С начала операции «Несокрушимая скала» прошло ровно 46 дней - полтора месяца. Израильскому МИДу, нашим дипломатам удалось получить у международной общественности «кредит» на эти полтора месяца. Пока еще есть время, чтобы подготовиться и достичь цели, о которой я уже сказал: полный и окончательный разгром ХАМАСа.